Психолог Алексей Харламов заявил «МК в Ленобласти», что нет ничего удивительного в симпатии к детям и детенышам животных. Эти реакции являются генетически запрограммированными.
По словам эксперта, мы берем на руки долгожданного младенца, и тотчас же улыбка озаряет наше лицо. Фотография домашнего питомца, размещенная в соцсети или же отправленная друзьям в мессенджер, неизбежно вызовет у тех приступ «милоты» или «мимимишности». Даже пронзительный взгляд Кота в сапогах, прижимающего к груди шляпу, порождает у нас прилив таких нежных чувств, что, будь мы на месте мультяшных рыцарей, мы бы точно так же растаяли, попали бы в ловушку…
И здесь нет ничего сверхъестественного и удивительного. Ведь все эти реакции являются генетически запрограммированными. Еще лауреат Нобелевской премии, знаменитый специалист по поведению животных Конрад Лоренц предположил, что если у того или иного вида животных существует выраженная забота о потомстве, то само потомство должно иметь надежный механизм, этот инстинкт активирующий.
Оказалось, для запуска такой реакции младенцу или детенышу даже ничего особенного делать не надо — все уже есть. Есть определённые пропорции тела и, прежде всего, лица. Большая голова, большие относительно головы глаза, выдающийся лоб, пухлые руки и ноги — все это в комплексе автоматически вызывает прилив нежности и желание заботиться: кормить, защищать, реагировать на плач.
Причем, например, у млекопитающих инстинкт настолько силен, что преодолевает межвидовые границы. Если ваша собака, скажем, не сильно жалует кошек, то познакомься она с маленьким котенком — результат может быть совершенно иным. А уж если к этому моменту у нее есть собственные детки — и подавно. Забота о малыше, помимо одобрения социума, получает и «одобрение» нашего собственного организма. В мозге вырабатывается важнейший гормон — окситоцин, который формирует нашу физиологическую привязанность к объекту заботы и любви.
